К 100 -летию ЯАССР. Медицина в историях. Детский реаниматолог Максим Тимофеев

У врача анестезиолога-реаниматолога высшей квалификационной категории, отличника здравоохранения Российской Федерации, Почетного работника столичного здравоохранения Максима Михайловича ТИМОФЕЕВА солидный стаж работы в реанимации – тридцать восемь лет. Он — представитель первого выпуска интернатуры медико-лечебного факультета ЯГУ по педиатрии.

— Максим Михайлович, Вы сразу пришли в реанимационную службу? Вся история ее прошла на Ваших глазах…

— Я пришел в первое Детское медобъединение в августе 1984 года по окончании интернатуры по педиатрии ординатором-педиатром. Детское объединение включало тогда стационар, несколько поликлиник, дошкольно-школьное отделение и молочную кухню. Поступали дети с инфекционными заболеваниями из Якутска и его пригородов. Главным врачом был Анатолий Павлович ЕРЕМЕНКО, заведующей Евдокия Ивановна ПРОТОПОПОВА. Не было тогда ни палаты интенсивной терапии, ни тем более отделения реанимации, но необходимость в них со временем назрела, потому что очень много поступало тяжелых детей. Сначала открыли палату интенсивной терапии на три койки, потом мы написали письмо на имя министра здравоохранения России с просьбой организовать отделение реанимации и интенсивной терапии. Официально отделение было открыто в 1989-ом на шесть коек, хотя мы фактически работали уже с 1987 года. Это было становление детской городской реанимационной службы. Принимали всех детей города Якутска и его пригородов с острой инфекционной патологией, надо было оказывать экстренную интенсивную терапию. Первым заведующим был Михаил Михайлович ИВАНОВ. Работали врачи Виктор Иннокентьевич ВИНОКУРОВ, Александр Петрович ПОПОВ, Валерий Иннокентьевич КУЗЬМИН, Михаил Александрович КАШТАНОВ. Объединили нас в детскую инфекционную позже, и с тех пор к нам стали направлять наиболее тяжелых детей из районов. С 1996 по 2008 год я был заведующим отделением реанимации и интенсивной терапии. Функции отделения, конечно, расширились, мы обслуживаем все республику. Через нашу больницу прошло много врачей, коллектив почти полностью поменялся, из «старожилов» остались, пожалуй, только я да медицинская сестра Валентина Васильевна ШИШКИНА.

 — Работалось трудно?

 — Да, тогда еще не было ни специального оборудования, ни препаратов, не было нормальной лабораторной поддержки, да что там, даже одноразовых шприцов-то не было.  Кислород подавали от кислородных баллонов, подкатывая их и подсоединяя к аппарату.

 — Детская инфекционная – единственная в республике…

 — Да, наших пациентов можно встретить в разных районах, наше отделение в республике хорошо знают. Очень многие дети прошли у нас лечение. Как-то в день медицинского работника, у нас была мама одного ребенка, который лечился здесь пятнадцать лет назад. Было приятно слышать, что у них все в порядке, слышать теплые слова благодарности. Такие приятные события у нас тоже бывают.

         Максим Михайлович принес на нашу встречу старые фотографии. На одной из них – коллектив Городской детской больницы. Много узнаваемых лиц: Мария Васильевна ХАНДЫ, Мария Ивановна ПЕСТЕРЕВА, Евдокия Ивановна ПРОТОПОПОВА, Полина Тимофеевна БУГАЕВА. Я показала эту фотографию заместителю председателя Якутской республиканской организации профсоюза работников здравоохранения России Полине Тимофеевне БУГАЕВОЙ, работавшей в те годы врачом-педиатром и попросила вспомнить, каким был Максим Михайлович.

 — Это примерно 1985 год, — сказала она (выходит, это первый год работы молодого врача Максима Тимофеева). — Только-только организовали палату интенсивной терапии и врачом назначили Максима. Он был очень ответственным, вдумчивым и серьезным. Единственный мужчина-врач, Максим Михайлович взял на себя эту ответственность. В то время самым грозным заболеванием были острые ларинготрахеиты. Привозили маленьких детишек синих до черноты от дыхательной недостаточности. Как примчится скорая, все врачи бежали в приемный покой, поэтому у нас нельзя было бегать по коридору громко топая — у врачей сразу возникала «судорожная готовность»…

         По большому счету анестезиологию и реанимацию сложно разделить на взрослую и детскую, хотя, конечно, работать с детьми сложнее даже психологически. Завоевать доверие маленького пациента, уговорить его не сопротивляться неприятным, но необходимым процедурам, просто успокоить, утешить, поддержать – не каждый сможет. У моего визави получается, и, похоже, всегда получалось. Глядя на него, в этом не сомневаешься.

 — Трудно быть детским реаниматологом?

 — Я считаю, что работа в детской реанимации, об этом Вам скажут и взрослые реаниматологи, более сложная. С детьми проведение различных манипуляций сложнее, поэтому детские анестезиологи-реаниматологи на порядок выше, да простят меня коллеги, чем взрослые, здесь более тонкие механизмы. Представьте, что поступил новорожденный, ему надо поставить катетер или что-то еще, а у него такая тоненькая венка… Работа детского врача анестезиолога-реаниматолога – очень тяжелая работа, поскольку от тебя зависит жизнь и здоровье маленького человека.

Да, у детского реаниматолога должны быть, наверное, не только тонкие чувствительные руки, но и тонкая душа, чтобы чувствовать, как бьется крошечное сердце, как пульсирует едва заметная вена, попасть в которую так сложно… И каждый раз, мне кажется, сердце самого врача сжимается до размеров сердца его маленького пациента…

 — Почему Вы выбрали детскую анестезиологию?

 — Мне нравится работать с детьми, это благодарная работа. Дети незащищенные, к работе с ними у меня сердце лежит, и с годами чувствую это острее.

Фото: из архива ТИМОФЕЕВА М.М.

Источник: Зоя ИГНАТЬЕВА