Лесные пожары живы и разумны…

Наша страна обладает огромными запасами леса – 809 млн га. В Канаде, например, леса составляют 310 млн га, США – 304 млн га. В Китае лесов меньше, чем у нас в Якутии — 206 млн га.

Так сколько же в Якутии лесов? Огромная тайга – 254,7 млн га поверхности республики покрыты лесами. Кто-то не поленился и подсчитал: на каждого жителя республики приходится 1615 гектаров леса и 9000 м³ древесного запаса.

И это несметное богатство горит почем зря. Огромные пожары, огромные расходы, неизвестно какие экологические последствия.

Но если посмотреть на это под другим углом, то картина предстает довольно привычной и не совсем трагичной. Скажем, так было всегда.

На 8 августа в Якутии горел лес на 3,2 тысячи га. Это много в нашем воображении, а в масштабах якутской тайги — 0,001 %.

Огромные экологические последствия – гибель флоры и фауны, оттаивание вечной мерзлоты и так далее. Но с другой стороны, гнилые, заваленные сушняком, бурьяном перестойные леса лучше?

Человеку об этом трудно судить. А наши предки всегда считали, что огнем природа очищается. А как еще можно очистить, восстановить, привить вторую жизнь древней тайге, если для промышленного освоения доступно лишь 10 % наших лесов? Никак, этим распоряжается только Таҥара. Недаром причины почти всех лесных пожаров остаются невыясненными.

Специалисты это подтверждают — наша тайга пирогенна. Проще говоря, восстанавливается на пожарищах.

Все возмущаются, мол, глава республики объявил, что выбил дополнительные средства на борьбу против лесных пожаров, а результатов нет. Но дело в том, что большие лесные пожары невозможно потушить в принципе.

Испокон веков, люди при больших лесных пожарах работали на то, чтобы изменить их направление. В сторону от сёл и наслегов, от хозяйственных объектов. Но от верховых пожаров — только убегать. Со всех ног, бесплатно.

Вы видели бушующий верховой пожар? Это страшное зрелище. Жарко, будто бы ты уже наполовину в преисподнюю погружен. Невообразимый гул, нет, даже рык гигантского огненного зверя. От одного этого не по себе становится. И вдруг в какой-то момент деревья как бы отшатываются вглубь и тетивами выстреливают свои горящие верхушки на сотни метров! Огромные горящие снаряды из верхушек могут перелетать небольшие речки, открытые местности, чтобы занять скачущим огнем новые и новые территории. От этого можно только бежать! Какие тушения, вы что? И про самолетов смешно. Натаскают они что ли, капли свои в море огня?

Я все это видел лично и с тех пор у меня сложилось убеждение, что лесные пожары есть некие разумные субстанции.

Помнится, мы, без малого сотня человек лежали на песчаной косе речки Чыбыыда. Травили анекдоты. Невдалеке бушевал верховой пожар. Выше земли на метр — тучи мошкары. Неба не видать. Видимо, тоже спасались. Одно хорошо, не кусались. Роились тучей, но не кусались… Время от времени ветром заносило пыль не пыль, пепел не пепел, но от них начинали дымиться наши спальники. Но не у всех. С нами были парашютисты, кажется, из Читы, у них, видимо, вещи были специальные — ребята отсыпались, хоть бы хны!

Пожар прошел и нас поставили тушить головешки.  

Вот как работают те, кто мобилизован на тушение пожара. Бежать или копать траншеи. Больше, конечно, бульдозера и трактора с плугами дела ворочают. Чтобы перенаправить огонь. Тушить бесполезно, только больших дождей ждать. Или зимы. Помню рассказы стариков с неизменной концовкой: наконец-то наступила спасительная зима!

После того, как природа подавила стихию, люди отправлялись тушить остатки, в основном, горящий в глубине торф. Чтобы люди и скотина туда не проваливались. Ну и чтобы весной оттуда огонь вновь не поднимался.

Природа в Якутии всегда самоочищалась огнем. Делом людей было спасаться самим, а не лес спасать.

Другое дело, что много пожаров стало вблизи населенных пунктов. В так называемые “застойные” времена с лесными пожарами боролись довольно эффективно. В основном, за счет превентивных мер. Так, раньше лесники занимались не только надзором, но и хозяйственными делами. Больше экологией — саженцами и весенним палом. Палили в тот короткий промежуток, когда снег в лесу еще стоял, а в открытых местностях его уже не было. Также сбором ягод, лекарственных трав и так далее.

Самая главная беда — сушняки вокруг населенных пунктов. В центральных улусах еще туда-сюда, там и сено еще косят, скот пока еще пасется, соответственно, сухой травы поменьше. А в северных улусах как обстоят дела?

Соответственно, лесники работали в каждом населенном пункте. Теперь их нет, есть только “надзиратели”. И то только в половине наслегов республики.

Парашютисты-пожарные дислоцировались в каждом районе. Кроме этого были десантники, которые с вертолета по специальному устройству спускаются. В пожароопасный сезон каждый день два раза делали облет территории и чуть где задымело, парашютисты и десантура тут как тут.

Пожары как болезнь. Требуют профилактики, а не денежных вливаний в уже пылающую тайгу. Думается, если подсчитать расходы, то наверное, выйдет дешевле вернуть лесников в каждое село. Обязать их заниматься экологией, зарабатывать деньги хозработами. Содержать парашютистов, делать частые облеты.

Но и делать трагедию тоже не надо. Нагнетать ситуацию постановочными роликами: “Абыа, абыа..!” Договорили бы, что ли… С огнем не играют – он жив и разумен.

Главное, чтобы люди не пострадали. Может, необходимо выделять денежные средства муниципальным образованиям на ликвидацию сухой травы вокруг сел? Да, Ил Тумэну пора принять закон о весеннем пале — благо, полномочия переданы субъектам, а проект закона, помнится, лежит где-то “под сукном”.

Виталий СУР.