Иван Васильевич Попов – основоположник изобразительного искусства Якутии, этнограф. Прежде всего он – художник реалистической школы. Когда он учился в Санкт-Петербурге, его называли якутским Леонардо да Винчи. Смотрите о творчестве и жизни Ивана Попова в программе “Хранители времени”.
Источник: НВК Саха
Народный художник Иван Васильевич Попов
Автор: Д.К. Сивцев — Суорун Омоллоон
О художнике Иване Васильевиче Попове
Иван Васильевич Попов! Обыкновенное, простое русское имя, которое мы встречаем сотни раз, если не тысячи раз. Однако, это имя звучит для меня как-то по-особому близко и тепло. Ведь каждый из нас имеет имена близкие к сердцу.
Он был русским. Родился в 1874 г. Я — якут, родившийся в 1906 г., т.е. моложе его на целых 32 года. Ни какому другому: ни из родни и “предков” я так не тянулся, как к нему — Ивану Васильевичу.
Он был художником — живописцем, можно сказать, первым светлым лучом в “темном царстве” нашей якутской действительности того времени. Но эту сторону его личности я тогда еще не понимал. В чем дело? Очевидно, он меня (конечно, не одного только меня) притягивал своей душевной мягкостью, сердечностью, доброжелательностью и широтой своих познаний. Видимо, каждого из нас он видел, что называется сердцем. И в самом деле, что может быть для нас дороже, чем сердечность, проявляемая к нам с чьей-либо стороны.
Откуда у него была такая сердечность и доброта? Врожденная, исконная или благоприобретенная?
Его прадед, Андрей Попов, родом из г. Рязани. В качестве рабочего какой-то промысловой шхуны он попал на Аляску: сначала — на остров Кадьяк, а затем — на Ситху, в Новоархангельск, где женился на алеутке и остался там до самой смерти.
У них в 1828 году родился сын Степан, дед Ивана Васильевича, который с 17 лет устроился служить пономарем. Степан вскоре вернулся на родину отца и в Устье-Уде женился. У них родился сын Василий — отец Ивана Васильевича. А затем осел в якутском селении Чурапча, где и умер в 1869 году. А его сын Василий, став священником, женился на дочери настоятеля Ытык Кёльской Преображенской церкви Димитриана Попова — Капитолине.
У них в 1874 г. родился сын Ванчюра — будущий художник Иван Васильевич Попов.
Его дед (по материнской линии) — протоиерей Димитриан Дмитриевич Попов, происходил от русских выходцев из европейской части России. Родился он в с. Покровске в 80 км от г. Якутска. Отец его служил дьяконом, а сам Димитриан окончил Иркутскую духовную семинарию. В Иркутске он женился на дочери няни детей декабристов (Трубецких или Волконских) — Татьяне Федоровне Косыгиной, блестяще окончившей институт им. Медведковой. Молодая чета выехала в г. Якутск, а затем в 1851 г. поселилась в с. Ытык Кёль Ботурусского улуса, где они остались до конца своей жизни. Димитриан умер в 1896 г., а Татьяна — позже на 3 года.
Как видим, корни родословного древа Ивана Васильевича выросли на исконно русской земле. Он потомок простых русских людей, нашедших себе жизненную пристань в далекой Сибири, точнее, любовь к людям и жизни, трудолюбие и тягу ко всему светлому и здравому он унаследовал от духовных традиций русского народа. Вот почему его по-детски чистое, чуткое сердце не могло примириться с тяжестью жизни якутского народа, заброшенного на самый холодный, полуночный край земли. Он очень рано в своих дневниково-литературных записях писал: “Побольше сюда света — свет разгонит тьму”. Он не спешил найти себе радость и счастье в семейной жизни. Получив образование в Якутске и Петербурге, став художником и известным деятелем культуры, с жаром занимался разнообразной деятельностью, чтоб “разогнать тьму”, нависшую над его родиной, Якутией.
И лишь когда ему стукнуло 35 лет, он женился на неграмотной якутской девушке из беднейшей семьи и к тому же ещё больной. Конечно, Иван Васильевич это сделал по велению своего сердца, по чувству высокой благородной любви и сострадания. Он написал с неё портрет, который подарил своему лучшему другу, земляку, учёному-этнографу из Петербурга В.Н. Васильеву, “вытащившего” его из якутской глуши в Петербург на учёбу. Портрету дал название “Красавица Севера”.
По душевному складу приверженец всего идеального и уверенный в победе Некрасовского “доброго, разумного и вечного”, Иван Васильевич, был уверен, что сможет спасти свою любовь от коварной болезни — чахотки. Недаром он писал: “Здесь не человек, царь земли, царствует, а ничтожный микроб… Если не чахоточная бацилла, то чесоточный клещ, если не они царят то другие…” Но спасти от смерти свою любовь он не смог, хотя и пользовался славой врачевателя от разных болезней и умел пользоваться медицинскими средствами своего времени… От его первой любви Лукии Никитиной, которую он звал Ленчик, осталась дочь Фомаида. Это было в 1910 году…
В 1923 году он женился вновь на якутской девушке из бедной семьи, батрачке Фёкле Халыевой, опять-таки больной туберкулёзом. Но, к счастью, на этот раз Иван Васильевич смог избавить её от страшной болезни — чахотки и заиметь от неё пятерых детей — трёх сыновей и двух дочерей.
Как талантливый художник, прекрасный фотограф, неутомимый исследователь-этнограф, знаток якутской древности, он обрел широкую известность уже в годы учебы в Петербурге. Но, однако, судьба уготовила ему многотрудную жизнь.
Маленький Ванчюра Попов уже в детские годы перенёс чёрную оспу. Поэтому он позже мог смело оказывать помощь больным оспой. Более того, его отправляли в Вилюйский округ к прокаженным. Об этом свидетельствуют фотографии, заснятые им.
Иван Васильевич пережил четыре войны и их тяжелые последствия: Русско-японской — 1904 — 1905 гг., первой империалистической — 1914 — 1917 гг., Гражданской — 1921 — 1927 гг., и Великой Отечественной — 1941 — 1945 гг. От первых двух войн он уцелел, благодаря тому, что в первом случае служил псаломщиком в тюремной церкви г. Якутска, а во второй — в Таттинской Николаевской церкви, иконостас которой в 1911 — 1912 гг. был им самим расписан. Гражданская война отняла у него родного брата Николая — председателя местного сельского совета и его любимую жену, учительницу, которых белобандиты зверски убили в 1922 г. А четвертая война, война против фашистской Германии можно сказать, унесла из жизни его самого.
Будучи крайне бедным, многосемейным, не требовательным к себе в быту и абсолютным бессеребреником, строго исполняя в военное время службу метеоролога, обязанного давать точные сведения через каждый час, умер от переутомления и от недоедания (голода)…
Отец Ивана Васильевича, Василий Степанович Попов, был священником, а дедушка (по матери) — протоиереем. Они были знатоками якутского языка. Отец первым в области прочитал проповедь на якутском языке среди своих прихожан в селе Черкёх, за что был удостоен благодарности епископа Дионисия. А дедушка Димитриан был одним из участников создания знаменитого “Словаря якутского языка”, составленного политическим ссыльным Э.К. Пекарским. А сам Иван Васильевич, будучи семинаристом, он рано начал писать иконы и расписал иконостасы двух церквей. Значит, выходит, он в какой-то степени и “иконописец”. Всё это в годы разгула классовой борьбы давало повод активистам комсомола и партии обвинять художника как “отпрыска” классовых врагов — церковников. И всё это ему надо было стерпеть, выдержать. Тут надо было действительно быть “рабом божьим”, воспитанным в духе смирения и многотерпения. И для смягчения своей “вины” художнику приходилось Волревкому и клубу оформлять стенные газеты, писать лозунги и т.п.
Я помню, как Иван Васильевич, однажды засвидетельствовал мне свое благодарное чувство к одному из руководителей районной власти. Это был председатель райисполкома Захар Васильевич Сыроватский. Он хорошо рисовал и слыл среди нас, слушателей педагогического техникума, художником. Вот он как-то однажды обрадовал Ивана Васильевича: притащил (ночью) завернутый в трубку большой старый холст и сказал: “Иван Васильевич, может быть, этот старый холст Вам на что-нибудь пригодится…” Отложил в сторону и ушел. Иван Васильевич из любопытства развернул холст и увидел. Образ Христа Спасителя-Вседержителя, написанный им в молодые годы по заказу его отца для Ытык Кёльской Преображенской церкви. Вот тебе и коммунист-атеист! Но где он нашел это полотно Захар Васильевич не сказал. Воистину — свет не без добрых людей… Икона (120×120 см) сейчас висит в алтаре Владимирской церкви села Черкёх.
По признанию самого художника, сделанного им перед смертью у него пропали более 60-ти работ и множество рисунков, подаренных, проданных за бесценок или не возвращенных ему. В числе этих работ, конечно, были работы, которыми он в творческом отношении очень дорожил, например, портрет Ленчика (жены), первый вариант “Шамана”, “Бедная юрта”, “Усадьба якута”, “Манчаары”, копии с картин великих художников, пейзажи, этюды и т.д. Незавершенными остались давно задуманные полотна: “Ковер тайги”, “Эллэй и Омогой”, “Как юрта встретила революцию”, “Портрет П.А. Ойунского” и др.
Не имея ни средств, ни возможностей заниматься только своим профессиональным творческим трудом, художник десятки лет проработал учителем в селах Черкёх, Ытык Кёль, Олба, Игидейцы, оформляя митинговые трибуны, стенные газеты или в лучшем случае получая заказы на реставрацию музейных экспонатов. Односельчанами он был избран председателем Сельского Совета. Уважал и поддерживал Ивана Васильевича П.А. Ойунский, возглавлявший тогда научно-исследовательское общество “Саха кэскилэ”. В своих письмах писатель и ученый П.А. Ойунский просил Ивана Васильевича высказать свое мнение относительно трудно объяснимых моментов в якутском народном эпосе-олонхо.
Но, к сожалению, в 1927 г. Ойунский был отстранен от руководящих постов как “националист”, а позже, в 1939 г. был объявлен (без судебного приговора) “врагом народа” и погиб мученической смертью в якутской тюрьме.
Вот в какое трудное, жестокое и смутное время жил и трудился первый профессиональный художник Якутии, питомец знаменитой русской реалистической школы живописи передвижников, исследователь-подвижник самобытной культуры якутского народа, русский по крови, якутянин по рождению, разносторонне одаренный основоположник изобразительного искусства Якутии и потомственный русский просветитель — Иван Васильевич Попов.
Но, несмотря на все это, Иван Васильевич Попов своим бескорыстным подвижническим трудом оставил нам большое духовное наследство, которое мы по существу еще серьезно не оценили, не изучили и толком не использовали. Только искусствовед И.А. Потапов посвятил творчеству художника большую обзорную статью. А жизнь и труд И.В. Попова достойны монографического исследования. Именно — монографии на общеисторическом фоне!
Персональная выставка его картин была устроена впервые в 1974 году, в связи 100-летием со дня рождения.
Главное его наследие, имеющее для нас первостепенное историческое и художественно-эстетическое значение — это, конечно, его картины.
И.В. Попов был продолжателем идей демократических просветительских традиций русской художественной интеллигенции и миссионеров русской православной церкви, подвижником которой был архиепископ Камчатский, Курильский и Алеутский Преосвященный Иннокентий (Вениаминов). Именно ученики и последователи Вениаминова — архиепископ Якутский и Вилюйский Мелетий и протоиерей Димитриан Попов, помогли и наставили Ваню Попова получить образование и стать профессиональным художником. Вот как писал он о помощи архиепископа Мелетия в своей автобиографии: “Художественные мои способности были известны епископу Мелетию, который накупил мне красок, кистей, холста и даже отвел мне отдельную комнату и внушил мне мысль не оставлять под спудом художественных способностей и заронил мысль о необходимости получения специального художественного образования. В благодарность епископу я написал картину “Христос и евангелист Иоанн” и подарил ему. Картина эта имела успех”.
В первое время молодой Иван Попов делал живописные портреты с фотографий епископов и некоторых якутских губернаторов (Черняева, Крафта). Из этих работ, сохранившихся до настоящего времени представ-ляют интерес портрет протоиерея Д.В. Хитрова, создателя “Краткой грамматики якутского языка” и переводчика священного Евангелия на якутский язык, изданных в 1858 году. Художником также был написан маслом портрет с фотографии Митрополита Московского Иннокентия (Вениаминова). Портрет уничтожен огнем при пожаре архиерейского дома, но раскрашенную фотографию с портрета художник до последних дней своей жизни хранил у себя, поставив на своем столе, стоящем рядом с кроватью. Фотопортрет этот сейчас находится у сына художника — Ивана Ивановича Попова.
Придавая серьезное значение школе копирования, Иван Васильевич впервые годы учебы в Петербурге много работал над копиями мастеров живописи мирового класса. Из этих копий, сохранились: “Мадонна Литта” Леонардо да Винчи, выполненная с оригинала в Эрмитаже; “Св. Цецилия” Карло Дольчи из собрания Румянцевского музея; “Динарий кесаря” Тициана, написанная с репродукции; “Моление о чаше”, “Иуда” — Н.Н. Ге; “Русская девушка” К.Б. Венича, скопированные с оригиналов, хранящихся в Русском музее.
Для нас, якутян, живущих далеко от центров мировой культуры, встреча с творениями великих художников прошлого через копии нашего земляка И.В. Попова — праздник, редко выпадающий на долю провинциальных любителей искусства.
А творения самого Ивана Васильевича как носителя русской демократической реалистической школы живописи, представляющей собою одну из вершин мировой художественной культуры, для нас имеют неоценимое и непреходящее значение. Это — национальное достояние огромной ценности.
Не претендуя на компетентную интерпретацию работ художника, я остановлюсь лишь на тех произведениях художника, которые радуют и волнуют меня лично.
Среди них: “Якутск в конце XVII столетия”, образ нашего древнего города, “Интерьер якутской урасы”, “Шаман”, “Телёнок” — с мокрой мордочкой, тоскливо глядящий на мир, “Золотая лиственница” — лирический пейзаж на фоне таежной речки Татты, “Чичмахская часовня” — в якутско-византийском стиле, “Две обители Ленчик” — реквием художника по своей первой любви, “Коля-сын” — портрет первенца художника, “Портрет олонхосута Табаахырова” — старого, но еще не сломленного духом народного певца.
Замечательных картин, этюдов, рисунков у художника много. Их каждому любителю искусства необходимо видеть и знать каждому лично, воочию пережить прекрасные мгновения наедине с самим произведением.
А скольких добрых работ Ивана Васильевича, отмеченных печатью его большого таланта, в результате невнимательного отношения к его деятельности и жизни, мы лишились навсегда. Ревностный поборник охраны духовной культуры народа, фольклорист, ставший при жизни человеком-легендой, Сэсэн Боло, еще в 1936 г. в своей статье в газете “Социалистическая Якутия” писал, что подобное “невнимание”, “как преступное отношение к деятелю культуры”.
Иван Васильевич писал: “Искусство и наука равноправны. Подход к натуре — основное правило для всякого рисунка… Искусство очень удобное средство для воспитания эстетического восприятия, так как в них дана красота в сгущенном виде. Но красота, вообще говоря, находится в окружающей нас реальной действительности”. Художник от этих своих установок никогда не отходил. Он был и остался убежденным реалистом. Воспроизводя образы народного творчества и обращаясь к простым, мотивам родной природы, он создавал картины, проникнутые чувством патриотизма. Вот почему художник очень близок и дорог простым людям, их чувствам и мыслям, людям родной якутской земли.
Но наследство, оставленное И.В. Поповым — художником, этнографом, иконописцем, фотографом, исследователем устной народной литературы, народной медицины — огромно.
Будучи этнографом он особую заботу проявил в отношении охраны памятников культуры и искусства ставшего для него родным якутского народа. Он с большим энтузиазмом, изучая, собирая и коллекционируя, отправлял огромное количество лучших этнографических материалов в местные, российские и зарубежные музеи. Только в 1914 году, он выслал в Германию через фирму Е.Н. Александера 5 ящиков экспонатов из 1226 предметов, состоящих из серебряных украшений, меховой одежды и других изделий якутских мастеров. Эти вещи попали в этнографические музеи Берлина, Гамбурга, Лейпцига, Франкфурта-на-Майне. А сколько было доставлено в местный Якутский краеведческий музей, в музей Антропологии и этнографии им.Петра I, Александра III в Петербурге и в другие музеи, нам неизвестно. Слава богу, благодаря дальновидности Ивана Васильевича, эти реликвии культуры и искусства нашего народа хранятся в фондах музеев зарубежных стран и России. В этом отчетливо видна колоссальная заслуга И.В. Попова. Наша задача на ближайшее время состоит в том, чтобы это бесценное наследие использовать в популяризации материальной и духовной культуры своего народа и организовать его научное изучение и освоение.
Большую ценность представляют и фотографии художника. Он был высококлассным мастером художественной фотографии. Он в своих фотографиях раскрывал бедственное положение народа и в то же время показывал трудолюбие простых людей, их добрый нрав: оптимизм и умение ценить и создавать красоту в жизни. Иван Васильевич занимался фотографией с молодых лет, примерно до 1914 года. В справочной книге по коллекциям Сибири и Дальнего Востока музея Этнографии народов СССР за 1904 год сделана запись (за порядковым номером 200, по номеру коллекции 1085) по народностям “якуты” и “русские” о приобретении от И.В. Попова 100 штук фотографий. Фотографии эти и негативы к ним хранятся в отделе фототеки музея. Это запись только об одном поступлении. А может быть еще были поступления? Многие из этих фотографий со дня поступления в фонд музея по сей день использовались и используются во многих научных, учебных и периодических изданиях Москвы, Петербурга и Якутска. К сожалению, не во всех случаях делается указание на имя автора фотографий И.В. Попова.
Иван Васильевич выпустил большое количество почтовых открыток. В 1910 г. ему удалось через компанию “Шерер и Наггольц” заказать в Германии открытки со своих снимков. Из его письма на имя П.И. Бердникова от 11 января 1910 г. известно, что он должен был из-за границы получить 20000 открыток на якутские сюжеты. Это популярное наследие художника, получившее признание широкой общественности еще в дореволюционное время, остается у нас до сей поры вне нашего интереса, как с точки зрения художественной, научной, так и исторической ценности.
И.В.Попов, чтобы знать характер якутов во всех его проявлениях, не обошел своим вниманием и устное народное творчество, т.е. якутский фольклор. Прекрасно владея якутским языком, он мог сколько угодно беседовать с любым стариком или старушкой. Это помогало ему успешно и досконально записывать различные предания старины, песни, загадки, заговоры, народные приметы, язык сновидений, приемы народной медицины и русские слова, вошедшие в лексику якутского языка. Эти материалы, характеризующие традиционную культуру древних якутов, попав в разные руки или архивы учреждений, находятся в разбросанном состоянии и ни в какой мере не учтены и не обработаны. Только небольшая часть использована кандидатом филологических наук С.П. Ойунской в её сборнике “Якутские загадки”.
Когда у нас в республике встала проблема возрождения и развития традиционной народной культуры, использование богатого научно-художественного наследия талантливого художника-реалиста, этнографа-подвижника и потомственного русского просветителя Ивана Васильевича Попова оказало бы нам неоценимо большую помощь в успешном решении проблем, связанных с развитием национальной культуры.
Как человек, считающий Ивана Васильевича Попова своим духовным отцом, самым мудрым и бескорыстным наставником-учителем, по долгу увековечения его светлой памяти, я составил скромный фотоальбом, посвященный его творчеству и жизни. Но если не сделать это мне к 120-летию со дня его рождения, то, может быть, мне 87-летнему старику, будет поздновато. Не хочется остаться мертвым должником за все то доброе, которое он оказал мне и моему народу.
Всем кто оказал мне помощь в подготовке к выпуску сего скромного труда — приношу свою искреннюю благодарность!
Творчество художника И.В. Попова
Фотоработы
Живопись
Похожие новости
«Даже Собчак помогла». Как пенсионерка из Якутска бесплатно кормит стариков
Сэрии буолбатын, хаан тохтубатын…Тоҕо диэ!
“Балбаах сокуона” уонна баллон сүгэһэрдээх сүөһүлэр…